Джоана Курцберг, трансплантолог с мировым именем, призывает врачей к действию

Результаты врачебной практики трансплантологов и истории людей, описанные в данной статье, демонстрируют актуальную ситуацию в мире в области лечения заболеваний с применением стволовых клеток пуповинной крови. Джоана Курцберг, трансплантолог с мировым именем, призывает людей, а главное — врачей обратить внимание на результаты эффективного лечения стволовыми клетками. Первые трансплантации (гемопоэтических клеток костного мозга) провели еще в середине прошлого века, и многие пациенты живы до сих пор. Сейчас такие трансплантации исчисляются тысячами в год, и их эффективность доказана. В том числе, ежегодно появляются новые результаты клинических исследований, в которых демонстрируется эффективность использования стволовых клеток при лечении различных заболеваний. Врачи акушеры-гинекологи должны осознать, что их мнение является авторитетным для будущей мамы, она полностью полагается на их, поэтому врачам следует информировать пациентов обо всех возможностях, которые сейчас предлагает медицина. Биострахование уже давно стало понятной и важной услугой, которая в некоторых странах поддерживается государством. Так, Министерство здравоохранения Израиля включило 50 семей в особую программу, где матери заболевших детей целенаправленно забеременели, чтобы сохранить пуповинную кровь будущего ребенка для спасения жизни брата или сестры. Ученые надеются, что вскоре такой опыт переймут и другие страны, а будущие родители всего мира осознают, какую высокую ценность представляет собой пуповинная кровь для здоровья их детей и близких.

Шесть лет назад, Джоана Курцберг, ученый из университета Дьюка, Северная Каролина, США, спасла жизнь маленькой девочки из израильского городка Кфар-Соба. Девочка болела раком, и то время за судьбой ребенка следила вся страна. А недавно выдающийся врач и 13-летняя Амит Кадош встретились в Израиле. Джоана Курцберг приехала обследовать детей с диагнозом ДЦП и провести инновационное исследование, которое основано на лечении с использованием пуповинной крови. «Я так рада, что наука, наконец, способна предложить решения для тех случаев, которые раньше считались безнадежными, — говорит профессор. — Я лишь надеюсь, что скоро люди поймут, какое это сокровище — пуповинная кровь – и перестанут выбрасывать ее в мусорное ведро».

Невысокая женщина, которую можно было встретить в детской больнице Тель-ха-Шомер на этой неделе, не привлекала к себе никакого внимания. По рюкзаку, свисающему с ее плеч, можно было подумать, что это бабушка, которая приехала навестить своего больного внука. Однако те, кто знаком с Джоанной и кому необходима ее помощь, были бы готовы на все, чтобы хоть несколько минут поговорить с выдающимся ученым, которая делает чудеса реальностью.

«Я согласна с определением «чудо», поскольку нет другого способа объяснить вещи, которые происходят» — скромно говорит Джоан.

«Когда вы видите, как ребенок встает с инвалидной коляски и начинает ходить – это чудо. Когда девочка, которая не могла пошевелить рукой, берет вилку и ест самостоятельно – это чудо. Когда мальчик, который едва мог говорить, начинает петь – это чудо. Однако не я творю эти чудеса»

Кто же тогда?

«Пуповинная кровь»

«Тридцать два года назад, когда я была беременна своим сыном, я спросила своего гинеколога, почему они выбросили пуповинную кровь в мусор. Я полагала, ее можно использовать на благо здоровья ребенка и следует сохранить, однако мой гинеколог ответил односложно, — Потому что. Это все научная фантастика».

К сожалению, даже сегодня как в США, так и в Израиле, работают гинекологи, которые не знают, какую ценность представляет собой пуповинная кровь. Они не повышают свою квалификацию, не следят за инновациями в медицине. Гинеколог – это по-прежнему единственный врач, который наблюдает будущую маму во время беременности. Если он не порекомендует такую важную услугу как биострахование ребенка, не вдохновит ее реальными примерами спасения жизни детей, то почему мама должна вкладывать семейные деньги в то, что все еще кажется роскошью?

«Это была ваша мечта трансплантировать пуповинную кровь?»

«Конечно нет, — смеется Джоана. — Я выросла в Нью-Йорке и, как и все хорошие девочки, играла на пианино и была записана в частный колледж для музыкальных занятий. Я даже не задумывалась о медицине. Однако для финансирования своей учебы я стала работать с детьми-аутистами. Они жили будто бы в пузыре и только звуки и особый ритм позволяли таким детям возвращаться в реальность. Этот радикальный способ перехода от изоляции к коммуникации поразил меня. Я решила узнать больше про это заболевание, чтобы найти новые точки соприкосновения таких детей с внешним миром.

Изучение аутизма привело Джоан в медицинскую школу и, как она говорит, — «Одно повлекло за собой другое». Она получила специальность в педиатрии, завершила вторую ступень в детской гематоонкологии и начала изучать относительно новое направление – трансплантацию стволовых клеток. В 1988 году Джон впервые участвовала в первой трансплантации пуповинной крови.

«На самом деле я не проводила трансплантацию, однако участвовала в процессе, поскольку это я нашла пациента», — уточняет профессор. Это произошло после того, как я вышла замуж за врача нейроонколога и переехала в Северную Каролину. Там я лечила ребенка, который родился с анемией Фанкони – редким наследственным заболеванием, которое повреждает костный мозг. Я наблюдала ребенка почти с самого его рождения и, когда ему исполнилось пять лет, передо мной встал серьезный вопрос. Мне нужно было сообщить родителям о том, что либо ребенку будут трансплантированы стволовые клетки пуповинной крови, либо он не проживет более шести месяцев. Родители согласились на эту трансплантацию, первую в своем роде. Они хотели знать, что сделали все возможное, чтобы спасти жизнь сына. А еще потому, что им нечего было терять».

В течение пяти лет мальчик проходил курс химиотерапии, чтобы подавить собственную систему кроветворения. Биоматериал, пуповинная кровь, пришла от неродственного донора из нью-йоркского Центра Крови. Тому пациенту сейчас уже 32 года. Он здоров, работает, независим и ведет нормальный образ жизни. Его состояние не требует наблюдения, однако он все равно время от времени приходит ко мне. Он женился, однако ребенок в его семье усыновленный – химиотерапия полностью разрушила его сперматозоиды».

«Что вы чувствуете каждый раз, когда он заходит в вашу клинику?»

«Невероятную радость. Я никогда не видела себя в роли его «второй мамы» и не ожидала услышать, что стала причиной того, что он остался в живых. Однако я очень рада, что сегодня современная медицина способна предлагать решения, которые считались безнадежными в недавнем прошлом. На протяжении последних двадцати лет я изучаю различные аспекты, связанные с использованием пуповинной крови. Недавно мы завершили новаторское исследование, которое связано с лечением детского церебрального паралича стволовыми клетками пуповинной крови. Исследование уже одобрено Министерством здравоохранения США».

«В эксперименте участвовали 63 ребенка в возрасте от года до 6 лет. Половину исследуемой группы лечили стволовыми клетками, а вторая половина получала плацебо. Результаты оказались впечатляющими – первая группа продемонстрировала радикальные позитивные изменения в течение года. К сожалению, мы до сих пор не опубликовали результаты этих исследований, но, я надеюсь, эта статья найдет должный отклик у врачей. Я верю, что задумаются даже те врачи, которые до сих пор выбрасывают в мусор пуповинную кровь, не зная, какое же это сокровище».

Александр Приходько, директор Гемабанка:

«Джоан Курцберг – один из известнейших трансплантологов мира, работает в области трансплантации гемопоэтических стволовых клеток в педиатрической практике. В свою очередь Университет Дьюка – один из самых авторитетных учебных и клинических заведений не только в США, но и в мире. Мнение Курцберг высоко ценится в профессиональном сообществе».

Диагноз лейкемия

Простая внутривенная инъекция

Профессор Курцберг уже давно должна была быть на пенсии, однако, к счастью, обязательный выход на пенсию в Северной Каролине был отменен. Именно поэтому она основала специальную педиатрическую программу при медицинском центре университета Дьюка. Программа позволяет лечить детей, страдающих от рака, заболеваний крови и иммунной системы.

Шесть лет назад семилетняя Амит Кадош попала в этот самый медицинский центр.

«Тогда Амит поступила в школу, пошла в первый класс, а третьего сентября ей поставили диагноз лейкемия», — вспоминает ее отец Юваль Кадош, который поклялся пойти на все, чтобы спасти жизнь своей дочери. Некоммерческая организация Эзер Мицион (Ezer Mizion) организовала международную кампанию в поддержку Амит, однако ни в Израиле, ни в целом мире не оказалось подходящего костного мозга для пересадки. Благодаря находчивости доктора Брасса Зиссера, который возглавляет Эзер Мицион, мы узнали про исследования профессора Курцберг. Мы начали переписку и какое-то время жили в подвешенном состоянии. Чуть позже мы узнали, что Амит можно вылечить стволовыми клетками пуповинной крови анонимного донора».

«Было не страшно трансплантировать стволовые клетки пуповинной крови от донора, которого вы даже не знаете?»

Таковы правила. Доноры костного мозга имеют возможность встретиться с человеком, которым они спасли жизнь своим пожертвованием. В случае с пуповинной кровью правила значительно строже. Мы только знаем, что пуповинная кровь была предоставлена общественным фондом – Банком пуповинной крови в Нью-Йорке. Профессор Курцберг позаботилась о поиске донора и нашла четверых человек, образцы которых могли помочь Амит. К счастью для нас, в центре оказалось свободное место. Мы бросили все и через четыре дня полетели в Северную Каролину.

Амит тогда было почти семь лет. Физически она была крайне истощена, это был самый нижний предел. Болезнь достигла своего пика и на следующий день после прибытия в США мы незамедлительно начали подготовку к трансплантации. Она включала в себя так называемую биологическую, а также лучевую терапию. Врачам потребовалось целых два месяца, чтобы вернуть Амит в состояние, когда она смогла бы хорошо перенести трансплантацию.

Семья Кадош (родители Юваль и Наоми, а также их старший сын Омер, которому к тому моменту было 8,5 лет) целиком изменили свою жизнь. Они сняли квартиру рядом с больницей. Профессор Курцберг для них стала по-матерински заботливой женщиной, которая вселила в них надежду. Общение с профессором Курцберг осуществлялось в основном через ее заместителя — доктора Прессхарда, однако она всегда навещала Амит в ее палате, следила за состоянием здоровья и вела протокол.

«Что вы помните о том важном дне?»

«Когда вы говорите о трансплантации пуповинной крови, это звучит чрезвычайно величественно. На самом деле операция довольно простая, это просто внутривенная инъекция. Трансплантацию провели четвертого августа, а через месяц, когда праздновали семилетие Амит, мы получили первые «звоночки» об успешности операции. Показатели крови начали улучшаться, что свидетельствовало о том, что организм начал самостоятельно вырабатывать клетки крови. Тем не менее, ребенок провел три месяца в изоляции: нужно было убедиться в стабильности улучшений, а также ввиду очень высокого риска заражения вирусами или инфекциями. В общей сложности прошел год и четыре месяца до нашего возвращения в Израиль. С тех пор каждый год мы ездим к профессору Курцберг на осмотр».

«Сколько стоила вся кампания по спасению Амит?»

«Более миллиона долларов. И все было полностью покрыто страховкой. В возрасте чуть старше двадцати лет я купил страховку, куда со временем включил всю свою семью. Пришел судный день и она доказала всю свою ценность. Страховка покрыла все: перелеты, расходы на проживание, аренду автомобиля и прочее.»

«Эта ситуация полностью изменила мою жизнь. Я сменил работу в маркетинге на возможность помощи одиноким людям, находящимся в жизненном кризисе. Я сбросил 55 килограмм, бросил курить, начал заниматься спортом, участвовал в полумарафонах и готовлюсь к полному. Я написал книгу о стволовых клетках и каждый раз подчеркиваю важность медицинского страхования на всех своих лекциях. Не важно где – просто пусть она у вас будет».

Сейчас Амит уже тринадцать с половиной лет, и она учится в восьмом классе.

«Конечно, я помню, что я болела и летала в больницу на лечение. Я помню, что там происходило. Однако сейчас, на протяжении очень длительного времени, я чувствую себя нормальной девочкой и хочу, чтобы люди воспринимали меня именно так. Я стараюсь дистанцироваться от интервью в любых СМИ, но папа порой напоминает мне, как важно рассказывать людям о трансплантации пуповинной крови. Ведь это помогает спасти жизни. И тогда я соглашаюсь».

«Когда в нашей семье родился третий ребенок, — добавляет отец Амит, — Идо, мы не думали и секунды. Конечно же мы сохранили пуповинную кровь при родах».

Результаты видны сразу

В последние годы будущим родителям все чаще рекомендуют сохранить пуповинную кровь, так богатую стволовыми клетками, которые потенциально могут заменить любую ткань в организме человека и служат для лечения огромного количества заболеваний.

Процесс сбора пуповинной крови начинается в родильном зале. После завершения родов в отсеченную пуповину вставляется специальная игла — кровь самотеком поступает из плаценты в герметичный мешок и таким образом собирается около 100 мг биоматериала. Затем его помещают в жидкий азот, где пуповинная кровь может храниться многие годы без потери своих свойств.

На данный момент у родителей есть два пути: сделать пожертвование пуповинной крови для банка хранения стволовых клеток и подарить таким образом кому-то шанс на выздоровление; или сохранить пуповинную кровь для биострахования своего ребенка в одном из частных банков.

По приглашению компании Табурит (Taburit) – крупнейшего банка по хранению пуповинной крови в Израиле, профессор Курцберг состоит в научном совете компании, а также обеспечивает лечение их клиентов. Благодаря доктору Курцберг некоторые из детей уже получили необходимые медицинские процедуры. «Но она всегда расстраивается, когда встречает семьи, которые не могут себе позволить трансплантацию» — заключает Амнон Пельц, генеральный директор Taburit.

«В декабре 2015 года Министерство здравоохранения Израиля включило 50 семей в особую государственную программу. Матери заболевших детей целенаправленно забеременели, чтобы сохранить пуповинную кровь будущего ребенка и спасти жизнь старшего брата или сестры» — добавляет Пельц.

Александр Приходько, директор Гемабанка:

«Случай с Амит – весьма показателен, но никак не уникален. Ежегодно во всем мире проводят около 1000 таких трансплантаций пуповинной крови. Материалом для трансплантаций в основном служат образцы пуповинной крови донорских (государственных) банков. Однако каждая роженица имеет выбор: передать пуповинную кровь своего ребенка на безвозмездной основе в донорский банк для лечения других больных детей или платно сохранить пуповинную кровь в персональном банке для биострахования своего ребенка или других членов семьи. Конечно, нужно отдавать себе отчет, что в последнем случае образец пуповинной крови может лежать невостребованным в течение многих лет (и, в общем-то, слава Богу), но в один момент он может реально спасти жизнь близкого человека. И этому есть подтверждения: востребованность образцов персональных банков пуповинной крови с каждым годом растет. Это происходит, во-первых, в связи с взрослением вкладчиков (с возрастом вообще растет вероятность заболеть чем-либо), а, во-вторых, появляются новые показания к их использованию».

ДЦП

«Есть три ключевых фактора, приводящих к церебральному параличу – объясняет доктор Бар Йосеф».

«Преждевременные роды, травмы во время беременности, а также травмы при родах. Единственным возможным лечением для детей с таким диагнозом является гипотермия – целенаправленное понижение температуры тела ребенка до 34 градусов, что позволяет предотвратить повреждения головного мозга, полученные при родах. Однако если повреждения мозга не обнаружить в первые шесть часов жизни ребенка, то сделать уже ничего нельзя. В этом случае, детям, получившим травму во время родов, а также детям в возрасте от года до шести лет, профессор Курцберг предлагает лечение собственными стволовыми клетками пуповинной крови. Лечение с использованием собственных стволовых клеток не требует проведения химиотерапии, а также способствует заживлению поврежденных тканей головного мозга. Дополнительное преимущество состоит в том, что подобное лечение не зависит от времени»,

«Двухлетнюю девочку с диагнозом церебральный паралич удалось вылечить стволовыми клетками пуповинной крови благодаря успешным научным исследованиям профессора Курцберг».

«Изначально ничто не предвещало беды. Беременность протекала хорошо, и будущая мама прибыла на запланированное кесарево сечение, в результате чего родилось два здоровых ребенка. Однако на следующий день после родов, еще в родильном доме, ребенок по неизвестным причинам перенес инсульт. Отец девочки заметил, как ребенок начал синеть и появились судороги тела и сразу же вызвал врачей».

«В чем же была причина?»

«Существует несколько предположений, но мы по-прежнему пытаемся это выяснить. После МРТ девочке диагностировали повреждение в левой части мозга, которая контролирует правую сторону тела. Однако масштабов повреждений мы не знали. В возрасте двух месяцев девочке начали курс лечения физиотерапией и гидротерапией. К примеру, когда она поднимала свою левую ручку, мы старались заставить ее поднять и правую».

«С самого начала беременности мама будущих близнецов знала, что нельзя сравнивать таких деток. Однако нельзя не заметить различий, когда один ребенок полностью здоров, а другой страдает от церебрального паралича. Девочка отставала в развитии от сестры на шесть-девять месяцев и это выражалось во всем: первых звуках, мимике, умении ползать и сидеть».

К счастью, мама сохранила пуповинную кровь своих близняшек, так же, как и шесть лет назад, когда родила своего первого сына. «Во время беременности я изучала этот вопрос и подумала, что если даже нашим детям это не пригодится, хуже от этого точно не станет. Конечно, это повлияло на наши расходы, мы заплатили по 8000 шекелей за каждого ребенка, но мы четко осознавали свои приоритеты. Мой материнский инстинкт меня не подвел».

«Только когда близняшкам исполнилось по полгода, мама начала выяснять, поможет ли пуповинная кровь ее ребенку».

«Все эти шесть месяцев я находилась в состоянии шока и просто пыталась справиться с замедленным развитием своего ребенка, — признается мама. Тогда Амнон Пельц рассказал мне про исследования в Университете Дьюка; он посоветовал принять в нем участие, но я категорически отвергла эту идею. Я хотела лечить ребенка в Израиле, не оставлять мужа одного с двумя другими нашими детьми. И еще мне нужна была поддержка своей семьи и друзей. Так я обратилась в отделение гематологии в Тель-ха-Шомере, и врачи сказали, что процедура схожа с теми, что делают детям с онкологией. Я не предполагала, что таким длинным окажется наш путь».

«Что мешало?»

«Мы не были уверены до конца стоит ли делать переливание или трансплантацию. Потом нужно было получить разрешение от Хельсинского комитета, затем возникли проблемы с финансированием и другие бумажные дела. В конце концов, нашей дочке сделали последний анализ на совместимость тканей, чтобы быть полностью уверенным в том, что пуповинная кровь была именно ее. Наступил день трансплантации, перед которым были проведены специальные тесты на физическое состояние ребенка и неврологические показатели – необходимо было иметь результаты «до» и «после» трансплантации».

И результаты не заставили себя ждать.

«Мне говорили, что изменения могут начаться и спустя два года, однако уже через два месяца я увидела первые результаты. До трансплантации дочка была в состоянии сказать только «папа» и «слон». Наконец я попросила ее, — «скажи мама», — и она посмотрела на меня своими чудесными глазками. Все изменилось, и теперь она повторяет за мной все слова и говорит почти так же, как ее сестра. Раньше, когда я брала куклу и клала на место, дочка не понимала, что я хочу убрать ее комнату. Теперь же, стоит мне взять одну куклу и посадить на место, она берет остальных и помогает мне. Это существенный когнитивный сдвиг. Ребенок все осознает и может смотреть за пределы настоящего момента».

«Замыкая круг»

Спустя время мама близняшки встретилась с Джоаной Курцберг, чтобы обсудить изменения в состоянии ее ребенка. «Я реалист, — говорит Курцберг, — и не ожидаю, что ребенок вдруг станет полностью здоровым. Церебральный паралич есть церебральный паралич. Однако для меня естественно то, что ее собственная пуповинная кровь, до перенесенного инсульта, поможет ей. Мы пока не достигли первых результатов, но я буду следить за всеми мелочами, которые смогут изменить качество жизни ребенка».

«Я помню, как смотрела видеоролики профессора Курцберг. Когда мальчик-инвалид начинает ходить – такое сложно обойти должным вниманием. Сейчас моя дочка посещает институт развития ребенка в нашем городе и все мы восхищаемся изменениями в ее состоянии. Изменилось мышление, есть значительные улучшения в речи и подвижности. Мы настроены очень оптимистично».

Александр Приходько, директор Гемабанка:

«Джоан Курцберг впервые в мире в 2003 году возглавила клиническое исследование эффективности пуповинной крови при детском церебральном параличе – заболевании, которое не связано с «классическими» показаниями к трансплантации пуповинной крови (лейкозы, лимфомы и пр. болезни крови и иммунной системы). И ставка на молодость и высокую активность клеток пуповинной крови сработала. Детям с таким диагнозом действительно удается помочь: не исцелить, но значительно облегчить состояние. И даже такие сдвиги лежат за гранью эффективности традиционных методов лечения. В настоящее время исследования эффективности клеток пуповинной крови активно проводятся не только в США, но и в России, Китае, Ю. Корее».

Другие возможности

Джоана Курцберг смотрит на все с оптимизмом. Сейчас она проводит исследование по лечению детей с аутизмом с помощью пуповинной крови. «Для меня как будто замыкается круг, поскольку я пришла в медицину именно благодаря таким деткам» — говорит Джоана.

Параллельно ведутся еще два исследования: по использованию пуповинной крови брата или сестры для лечения онкологии, а также исследование по использованию пуповинной крови для лечения пожилых людей с диагнозом паралич.

По словам Курцберг, для использования донора пуповинной крови должно совпадать четыре из шести параметров, поэтому не всегда необходимо пожертвование пуповинной крови от родственника.

«Почему донорство анонимно?»

Родители, которые не хотят или не могут себе позволить сохранить пуповинную кровь ребенка, жертвуют этот биоматериал в общественные фонды. А поскольку донор в этом возрасте не является совершеннолетним и не может дать собственного согласия, было принято решение сделать донорство анонимным.

«Сохранили ли ваши дети пуповинную кровь внуков?»

К сожалению, я еще не бабушка, внуков пока нет. Мой сын адвокат и обычно прислушивается ко мне, а дочь всегда делает все наоборот. Безусловно, они знают о моих исследованиях, обо всех счастливых историях детей. Я уверена, они сделают все правильно.

Александр Приходько, директор Гемабанка:

«Пуповинная кровь по праву прочно заняла свое место как трансплантат в лечении болезней крови и иммунной системы. Но на этом ее возможности не заканчиваются. В настоящее время активно проводятся клинические исследования в отношении ДЦП, аутизма, цирроза печени, сахарного диабета 1 типа, приобретенной глухоты, травм головного мозга. И этот список пополняется ежегодно»